Психология. Документальная литература.
Первая в России международная онлайн-конференция по детской психологической травме — родителям, усыновителям, педагогам, психологам и не только.
Социально-просветительский проект «Азбука семьи» совместно с Благотворительным фондом «Солнечный город» организуют бесплатную конференцию «Детская психологическая травма». На ней выступят детские психиатры, семейные психологи, специалисты по работе с детьми. Цель конференции — рассказать, как травма влияет на психическое, умственное и физическое развитие детей и что могут сделать взрослые для профилактики и преодоления последствий психотравм. Семинар проводится в сотрудничестве с Московским государственным психолого-педагогическим университетом в рамках цикла научных семинаров «Благополучие детей» (научный руководитель Семья Г.В., д.психол. наук, профессор кафедры возрастной психологии им. А.Ф.Обуховой МГППУ).
Программа конференции
11 марта 2021 года
15:00 Людмила Петрановская, семейный психолог, педагог, публицист, основатель Института развития семейного устройства, Россия
16:00 Брюс Перри, психиатр, доктор медицины, доктор философии, руководитель нейросеквенциальной сети и старший научный сотрудник Академии детской травмы (Child Trauma Academy), Хьюстон, США.
17:30 Стейси Ганьон, усыновитель, автор и ведущая курсов по детской психологической травме, специалист по работе с приемными семьями, США.
20:30 Диана Машкова, педагог, автор курсов родительской осознанности, основатель АНО “Азбука семьи”, Россия.
(время московское)
Часть секций пройдет с синхронным переводом с английского языка на русский.
Информационные партнёры конференции: УСЫНОВИТЕ.РУ, LETIDOR.
Благотворительные экземпляры книг Брюса Перри "Мальчик, которого растили как собаку" и Нильса Питера Рюгаарда "Дети с нарушением привязанности" предназначены для родителей и специалистов.
- Цели издания:
распространение базовых знаний о детской психологической травме и ее последствиях; повышение качества работы с детьми-сиротами - Целевая аудитория благотворительного тиража:
в подарок сотрудникам детских домов, специалистам органов опеки, педагогам, воспитателям, приемным родителям и кандидатам
Брюс Перри «Мальчик, которого растили как собаку»
Автор саммари: Диана Машкова, писатель, мама пятерых детей, четверо из которых приемные.
Брюс Перри
Знаменитый американский психиатр, психотерапевт, доктор медицинских наук и доктор философии. В 1990 году основал «Центр изучения детской травмы» (Center for the Study of Childhood Trauma), который позже стал всемирно известной «Академией детской травмы» (ChildTrauma Academy). Исследования и разработки доктора Перри в области охраны психического здоровья детей перевернули представления о детской психологии и последствиях психологической травмы для ребенка.
Доктор Перри рассказывает девять реальных историй детей, которые пережили в раннем возрасте серьезные психологические травмы и стали его пациентами. Потеря родителей, выживание в секте, жестокое обращение, сексуальное насилие, пренебрежение нуждами, жизнь среди собак – ни одно подобное событие не проходит бесследно. Но как именно травма влияет на детскую психику? Что происходит с мозгом ребенка? И что делать, чтобы вернуть травмированным детям психическое и физическое здоровье? Автор книги самым подробным образом отвечает на все эти вопросы.
Аннотация
До недавнего времени во всем мире – Россия не стала исключением – был популярен опасный миф о «пластичности детской психики». Взрослые считали, что события раннего детства не имеют на ребенка никакого влияния: «Поплачет, и забудет». Накричали? Наказали физически? Потерял семью? Он маленький, вырастет, и не вспомнит. Даже ученые и специалисты до 90-х годов прошлого века чаще всего считали, что возможности и особенности мозга человека обусловлены лишь генетическими факторами. Ни среда, ни события, происходящие с ребенком, на функции мозга якобы не влияют.
Брюс Перри, всемирно известный психотерапевт, создатель и руководитель «Академии детской травмы» первым опроверг этот стереотип. Практическая работа с травмированными детьми помогла ему открыть глаза на многие связи между событиями в жизни детей и их поведением. От истории к истории ребенка доктор Перри совершенствуется, параллельно продолжая научные исследования и проверяя свои теории на практике. Шаг за шагом он меняет подход к терапии детей, доказывая влияние травмы на развитие, поведение, самоощущение и здоровье ребенка. Брюс Перри настаивает на том, что ребенка формирует окружение, среда и события, которые ему довелось пережить.
Книга Брюса Перри «Мальчик, которого растили как собаку» рассказывает о пути большого ученого, совершающего важные открытия в психотерапевтической работе с детьми. Она описывает изменения в системе защиты детства в Америке, которая до конца прошлого века лишь на бумаге отстаивала интересы детей, а на деле – по словам автора – оказывалась слепой. Россия сегодня только вступает в эпоху переосмысления психологии детства, отношений между взрослыми и детьми, поэтому книга будет полезна всем родителям, специалистам, учителям и воспитателям без исключения.
Научные выкладки, истории детей, особенности системы представлены в книге самым ясным и живым языком, что позволяет читателю свободно воспринимать сложную информацию. И понимать суть современного подхода к терапии травмы, в который Брюс Перри внес неоценимый вклад.
Саммари
Предисловие
В начале 1980-х научный мир не учитывал последствия психологических травм. Однако первые же экспериментальные исследования молодого специалиста Брюса Перри показали, что стресс и травматические события – особенно в раннем возрасте – негативно влияют на развитие головного мозга ребенка. Происходят изменения в морфологическом и химическом составе мозговой ткани, которые в свою очередь воздействуют на поведение человека.
Клиническая работа доктора Перри с проблемными детьми в психиатрической больнице лишь подтвердила результаты исследований. Брюс Перри изменил подход к лечению – он первым начал учитывать историю ребенка, пережившего жестокое обращение, и признал существование посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) у детей. Он доказал, что стресс для ребенка гораздо более разрушителен, чем для взрослого. И при этом по его оценке примерно 40% детей переживают хотя бы одну потенциально травмирующую ситуацию до 18 лет. Это смерть одного из родителей или братьев-сестер, длительное пренебрежение нуждами, насилие, в том числе сексуальное, несчастные случаи, природные катаклизмы. В России – если принять во внимание низкий уровень жизни, распространенность зависимостей, частоту семейного насилия и наполненность детских домов – эти цифры могут быть даже выше.
Для трети детей, переживших травму, она выливается в серьезные психологические проблемы. Также люди, пострадавшие в детстве от психотравмы, подвержены сердечно-сосудистым, онкологическим, аутоиммунным заболеваниям и ожирению. Как именно повлияет травма на будущее ребенка, во многом зависит от поведения близких ему взрослых.
Глава 1: Мир Тины
Тина была первой пациенткой доктора Перри. Первое, что сделала темнокожая девочка восьми лет, оставшись наедине с терапевтом – забралась к нему на колени и стала расстегивать молнию на брюках мужчины.
Поиск причины такого странного поведения привел доктора Перри к истории ребенка. Сара, мамы Тины и еще двух малышей, растила их одна и вынуждена была много работать. В период с 4 до 6 лет Тина вместе с другими детьми оставалась с соседкой по площадке. Соседка в свою очередь поручала малышей своему 16-летнему сыну, психически нездоровому подростку. Он связывал детей, насиловал их с помощью разных предметов и угрожал убить. Когда все раскрылось, сына соседки судили, но механизм негативных последствий уже был запущен. Тина не могла учиться в школе, отказывалась подчиняться взрослым, проявляла агрессию и пыталась вовлечь детей в сексуальные игры. При этом никто из взрослых, включая врачей, не связывал «странностей» поведения девочки с многократно повторявшейся травмирующей ситуацией.
Работа с Тиной началась в 1987 году. Брюс Перри был аспирантом Чикагского университета, возглавлял лабораторию нейрофизиологии, изучал механизмы стресса, но это мало помогало ему в понимании того, как работать с Тиной. Первым шагом, который он сделал интуитивно, была попытка наладить обычный контакт взрослого и ребенка – он снял Тину с колен, положил перед ней набор картинок для раскрашивания и всю сессию они раскрашивали каждый свою картинку, изредка обмениваясь репликами.
Сессии с Тиной продолжались три года. Доктор учил девочку отвечать за свое поведение, управлять им. У них сложился контакт. Тина перестала «недопустимо» вести себя в школе. Она выполняла задания, слушала взрослых и не дралась с детьми. Ее речь стала лучше.
Однако за две недели до ухода из клиники доктор Перри узнал, что десятилетнюю Тину застали за недопустимым занятием в школе - она занималась сексом со старшеклассником. Он понял, что результат лечения оказался поверхностным. Тина научилась скрывать нежелательное поведение, но основная проблема не ушла - детская сексуальная травма управляла ребенком на уровне памяти мозга: девочка старалась предупредить желания мужчин, чтобы не быть наказанной и избитой. У нее сформировался ложный и опасный образец отношений с противоположным полом.
«Мне следовало гораздо больше узнать о том, как работает мозг, - пишет автор, - как мозг изменяется, и изучить системы, которые взаимодействуют при этом, прежде чем я мог даже начать работу – желая добра – с такими пациентами, как Тина, жизнь и память которых были изуродованы ранней психологической травмой».
Доктор продолжал исследования в области нейробиологии, пытаясь найти ответ на вопрос, как поведение травмированных детей, их отставание в речи, развитии, их агрессия и другие негативные проявления связаны с функциями мозга. Он выяснил, что мозг детей формируется под влиянием условий их жизни и их истории. 100 миллиардов нейронов (клеток головного мозга) создаются и постепенно организуются в сети, выполняющие ту или иную функцию с момента первого шевеления в утробе матери и до взросления ребенка. Сложная архитектура мозга устроена в иерархическом порядке – от нижней части дна до верха, из внутренней части к поверхности. В основе формирования – ствол мозга, затем средний мозг, лимбическая система и кора головного мозга. Первыми развиваются основные и самые простые системы. Ствол мозга завершает свое развитие в утробе и в раннем детстве. Средний мозг и лимбическая система разрастаются в первые три года жизни. Сложнее всего устроена кора головного мозга, это венец архитектуры. Она завершает формирование лишь в двадцатилетнем возрасте и даже позднее. Ствол основного мозга регулирует такие функции как температуру тела, дыхание, артериальное давление. Средний мозг и лимбическая система управляют эмоциональными реакциями, которые определяют поведение – страх, ненависть, любовь или радость. Кора головного мозга регулирует самые сложные человеческие функции – речь и язык, абстрактное мышление, способность к планированию и обдумыванию решений. Все системы мозга при благоприятном развитии ребенка действуют слажено.
Однако полученные в периоды раннего развития и взросления травмы наносят мозгу серьезный урон: изменения в работе систем и, как следствие, дисфункцию тех или иных структур мозга. Тина, пережившая насилие, демонстрировала признаки аномалий практически во всех отделах мозга. У нее были проблемы со сном и вниманием (ствол головного мозга), контролем двигательной активности и координацией движений (средний мозг и кора головного мозга), определенная задержка развития и нарушения социальных навыков (лимбическая система и кора головного мозга), а также проблемы с речью (кора головного мозга). У Тины было сложное состояние - постравматическое стрессовое расстройтво (ПТСР).
Глава 2: «Так будет лучше для тебя»
О четырехлетней Сэнди Брюс Перри узнал от адвоката Государственного попечительского совета в 1900 году. От девочки были нужны показания в суде, которые касались событий годичной давности – маму ребенка изнасиловали и убили у нее на глазах, сама Сэнди была ранена. Помощь пришла только спустя одиннадцать часов. Девочку отправили в больницу, где зашили и подлатали физические раны, но травму, нанесенную психике ребенка, оставили без внимания. После чего стали перемещать Сэнди из одной приемной семьи в другую, поскольку опекуны не справлялись с ее сложным поведением – приемные родители не знали о том, что она пережила, и не понимал причин ее истерик.
Сэнди плохо спала, была возбудима, тревожна, вскакивала при малейшем звуке как «травмированные ветераны вьетнамской войны». Она часто «уходила в себя» и невозможно было вывести ее из этого состояния. Она была раздражительна и агрессивна. Боялась столовых приборов, особенно ножей. Категорически отказывалась от молока и даже смотреть не могла на молочные бутылки. Когда раздавался звонок в дверь, девочка тут же пряталась, причем так изобретательно, что опекуны не могли ее найти. Она сидела в своем убежище, раскачивалась и плакала.
Первый сеанс терапии был очень бережным. Только некоторое время спустя дело дошло до главного вопроса: «Что случилось с твоей шеей?». Сэнди не с первого раза, но отреагировала на него – схватила игрушечного кролика за уши и с силой, словно резала, провела по его шее карандашом несколько раз, повторяя: «Так будет лучше для тебя, детка!». Ребенок зациклился на этом действии, доктору Перри пришлось выводить ее из транса. Сэнди рассказала, что в ту ночь, когда пришла в себя, она попыталась «разбудить» маму. Но безуспешно. Тогда она подошла к холодильнику – ей хотелось пить – и взяла бутылку молока. Но когда начала пить, молоко просачивались сквозь разрез на ее горле.
Доктор Перри понял, что в ту ночь организм девочки среагировал единственно верным способом – отстранением (диссоциацией). Мозг «подготовил» тело к неизбежному ранению – кровь отлила от конечностей, замедлился сердечный ритм, чтобы уменьшить потерю крови, нейроэндокринная система выбросила целый поток эндогенных опиоидов – они устраняют боль, способствуют психологической отстраненности от происходящего. Благодаря реакции диссоциации Сэнди выжила. Но состояние отстранения, беспомощности и отказа от контроля стали управлять жизнью ребенка. Девочку поглотил страх. Важным элементом исцеления должно было стать возвращение контроля. Именно на этом и сконцентрировался психотерапевт. Во время всех последующих сессий Сэнди устраивала с ним странную игру – приказывала врачу лечь на ковер лицом вниз и совершала вокруг его неподвижной фигуры разные действия – ложилась сверху, качалась, «кормила» пластмассовыми овощами, жужжала, напевала что-то, и часто повторяла «Так будет лучше для тебя, детка». Брюс Перри подчинялся. Но однажды наступил день, когда Сэнди не уложила доктора на пол, а усадила его в кресло, принесла книгу и сказала: «Читай». Сама она забралась на колени к врачу и стала слушать.
Сэнди осталась в семье своих приемных родителей и прожила с ними до совершеннолетия. Доктор Перри сумел объяснить опекунам странности в поведении ребенка и научил их справляться с ее реакциями на провоцирующие события. Постепенно у Сэнди появились друзья, она пошла в школу и в общении с людьми показывала себя воспитанной девочкой. Она оказалась на удивление сильной. И хотя дети страдают от психологических травм гораздо больше взрослых, у каждого ребенка – как и у взрослого – свой запас прочности. «Мозг одного человека может справиться с травматическим событием, которое сделает инвалидом другого».
Глава 3: Лестница в небеса
В 1993 году Брюсу Перри пришлось столкнуться с самым трудным случаем в своей практике – группой глубоко травмированных детей из лагеря Вако секты «Ветви Давидовой». В секте дети, как и взрослые, жили в условиях постоянного страха. За любую провинность их жестоко избивали – лидер секты Давид использовать толстую деревянную палку, которую называл «помощником». Девочки с 10 лет должны были удовлетворять сексуальные потребности лидера и назывались «невестами Давидовыми». В секте культивировался страх перед «вавилонянами» - неверующими, которые должны были однажды прийти, чтобы всех убить. Каждого в лагере – от мала до велика – готовили к битве, а тех, кто отказывался, жестоко избивали.
В ходе операции спецслужбы освободили 21 ребенка в возрасте от 5 месяцев до 12 лет. Но дети оказались оторваны от своих близких. После перенесенного стресса они все были в тяжелом состоянии, пульс многих ребят и спустя несколько дней зашкаливал, выдавая вместо положенных70-90 ударов в минуту по 160. Когда доктор Перри впервые вошел к детям, четырехлетний мальчик спросил: «Вы здесь, чтобы убить нас?». «Если рядом с детьми есть надежные, хорошо знакомые люди, заботящиеся о них, - пишет Брюс Перри, - дети, как правило, быстрее восстанавливаются, при этом зачастую у них не наблюдается негативных последствий травмы». Но у этих детей никого из близких рядом не было.
Доктор Перри избрал тактику находиться рядом, присутствовать, но не приступать к терапии. В этом ключе он подготовил 12 своих коллег. Задачей психологов было по мере возможность давать детям человеческое тепло, играть с ними, аккуратно взаимодействовать, но ни на чем не настаивать. На ежедневных рабочих совещаниях обсуждались детали каждого контакта с каждым ребенком. Работа с «Давидовыми детьми», наблюдение за их поведением изнутри снова и снова убеждали Брюса Перри в том, как велико групповое влияние на сознание человека. Каждый день он получал новые доказательства того, что человеческий мозг нельзя понять вне контекста условий его жизни. Тактика доктора начала приносить первые плоды, когда спецслужбы предприняли новый штурм. Сектанты ответили на него самосожжением. В огне погибли 80 человек, включая 23 ребенка. А дети, которые ранее были спасены и жили теперь в приюте, стали сиротами.
Через много лет, неформально наблюдая за взрослением «Давидовых детей», доктор Перри узнал, что некоторым из них удалось справиться с травмой, они вели нормальную жизнь, создавали семьи. Однако другие так и остались в посттравматическом синдроме, разрушали все связи, вели асоциальный образ жизни. Причем лучшие результаты были у тех детей, которые попали в самые любящие и заботливые семьи опекунов. Работа с детьми из секты привела ученого к выводам о том, что лучшее лечебное воздействие на травмированного ребенка производят здоровые человеческие отношения с профессионалом и связь с надёжными значимыми взрослыми. Для того чтобы изменить опасные настройки и паттерны внутри ребенка, требуется его полное доверие взрослому.
«Семена новых подходов в работе с детьми, пережившими травму, были посеяны в пепле Вако», - резюмирует Брюс Перри.
Глава 4: Голод кожи
Четырехлетняя Лаура весила всего около 11 килограммов, несмотря на то, что ее держали на высококалорийной диете - кормили через трубочку, вставленную в нос. История болезни - тысячи страниц из 20 клиник, анализы крови, гормональные исследования, биопсия, желудочный зонд, анальный зонд, даже диагностическая лапароскопия – не проясняли картину.
Доктор Перри начал искать разгадку в семье Лауры. Единственной родственницей девочки была ее мама - двадцатидвухлетняя девушка, Вирджиния. Расспросы многое прояснили - оказалось, что Вирджиния не знает своих родителей - мать-наркоманка бросила ее сразу после рождения, а отец был неизвестен. Вирджиния росла в такое время, когда система опеки в Америке считала, что нельзя надолго оставлять грудничков и маленьких детей в одной и той же семье. Вирджинию передавали из семьи в семью каждые полгода. Очевидно, что у ребенка просто не могла сформироваться привязанность – необходимая опора в жизни каждого ребенка.
Только в 5 лет Вирджиния попала в семью, которая полюбила ее и захотела удочерить. Но государство этого не позволило – социальные работники не хотели аннулировать родительские права кровной матери и вопреки здравому смыслу надеялись восстановить отношения, которых никогда не было. Опека продолжилась до 18 лет, после чего Вирджиния обязана была покинуть дом своих приемных родителей, причем им было запрещено общаться друг с другом. Разрушение единственных близких связей нанесло чудовищный удар по девушке. Оставшись одна, Вирджиния быстро забеременела, родила, но мамой себя не почувствовала. Она не знала, что делать. Отец ребенка бросил ее ещё до родов, а сама Вирджиния не чувствовала, что ребенку нужны нежность, прикосновения, объятия, тепло - она не испытала этого в младенчестве и теперь в ней не проснулся «материнский инстинкт». Она не прижимала ребенка к груди, не агукала, не целовала, не гладила малышку - не делала тысячи глупых, но жизненно необходимых каждому младенцу вещей. Не получив любви в раннем детстве, Вирджиния как следствие не умела любить. А Лаура в ответ отказывалась расти: у ребенка возникла глубокая сенсорная депривация. Свои предположения о Лауре доктор Перри подтверждает исследованием 40-х годов, в котором описывается, что более трети младенцев, которые росли в учреждениях и тоже не имели тактильного контакта, умирали к 2-м годам.
Доктор Перри обратился за помощью к опытной приемной маме, которая была заботливой, опытной и очень любила детей. Она вытаскивала своих подопечных из самых тяжелых расстройств, под ее опекой даже самые травмированные дети превращались в ласковых спокойных мальчиков и девочек. Не важно, сколько им было лет – четыре или четырнадцать. Они все становились «ее малышами».
Приемная мама забрала Вирджинию с Лаурой в свою семью, чтобы обучить молодую женщину заботе о дочке. За первый же месяц в ее доме Лаура – в заботе, объятиях, поцелуях и любви - набрала 4.5 килограмма. И это при том, что никаких изменений в питании - в количестве калорий – у девочки не было. Тепло и забота любящей женщины дали Вирджинии то, чего она была лишена в детстве. Нейрофизиологические способности чувствовать радость родительства начали развиваться. Вирджиния и Лаура прожили в приемной семье около года. Но и после того, как они начали жить самостоятельно, продолжили общаться - Вирджиния сняла квартиру неподалеку от дома приемной мамы. Вирджиния поступила в колледж, родила еще одного ребенка, когда они подросли, то хорошо учились в школе. Дети были социально адаптированными, следовали моральным принципам. И все равно, наблюдая за Вирджинией и Лаурой, когда они оставались наедине, можно было заметить в их отношениях отстранённость. Они научились использовать новые социальные ключи, но то, что было потеряно в раннем детстве, осталось глубоко внутри. «Как люди, изучавшие иностранный язык, - отмечает Брюс Перри, - будучи взрослыми, Вирджиния и Лаура никогда не научатся говорить на языке любви без акцента».
Глава 5: Холодное сердце
История Леона, молодого человека из обычной семьи, потрясла меня как родителя до глубины души. В ней - самая наглядная демонстрация чудовищных последствий детских травм и разрушения привязанности. Причем психологические травмы были невольно нанесены ребенку самими родителями.
Леон зверски убил двух девочек-подростков, своих соседок, а потом изнасиловал их тела. Брюс Перри встретился с юношей в тюрьме – его задачей было зафиксировать состояние Леона и выяснить, нет ли в его преступлении смягчающих обстоятельств – психического заболевания или отклонений, которые лишают человека контроля. Встреча поразила самого доктора: Леон не демонстрировал ни малейших признаков раскаяния. Он считал, что девушки были сами виноваты в его действиях.
Доктор Перри встретился с семьей Леона – его матерью, отцом и старшим братом, успешным и эмпатичным парнем. Все трое были раздавлены случившимся, не понимали, как такое могло произойти. Однако по мере разговора выяснились неожиданные факты: мама Леона после рождения второго сына часто оставляла его дома одного на целый день и уходила гулять со старшим. Причин у такого странного поведения женщины было две: во-первых, Леон появился на свет беспокойным младенцем и раздражал мать своими криками, а во-вторых и в-главных, его мать страдала легкой формой умственной отсталости, которая не позволяла ей правильно реагировать на потребности младенца. Старшего сына женщина растила при поддержке и помощи родственников, в поселке, а с младшим она оказалась одна в городе. Муж целями днями работал. Все это привело к антисоциальному личностному расстройству Леона. Его пытались исправить в учреждениях для трудных подростков, но ситуация стала только хуже: травмированные дети рядом с другими травмированными детьми ухудшают свое поведение и модели жизни. Интернаты им не подходят
К сожалению, у истории Леона самый трагичный финал. Девочек не вернуть. Убийца отбывает свой срок. Мозг человека - самый сложный объект во Вселенной. Никогда нельзя заранее предугадать, как скажутся на том или ином ребенке расстройства привязанности и психологические травмы. Леон не справился с ущербом, который ему нанесли в младенчестве в силу наследственности и особенностей своей личности.
Глава 6: Мальчик, которого растили как собаку
Доктор Перри познакомился с Джастином в больнице. Пятилетнего мальчика лечили от пневмонии. Он сидел в клетке-кроватке и не позволял персоналу приблизиться к себе. На появление человека Джастин реагировал как собака – пятился в угол своего убежища и рычал. Он отказывался от еды, размазывал свои фекалии повсюду, куда мог дотянуться и кидался ими в людей. Джастин не умел говорить, не мог ходить, не пользовался горшком, не знал ничего о столовых приборах. Отставание его было чудовищным.
Доктор Перри выяснил, что ребенок родился, когда его маме было всего 15 лет. Девочка-подросток оставила младенца на свою мать и сбежала из дома. Первые 11 месяцев жизни за Джастином ухаживала бабушка, но потом она умерла, и ребенок продолжил жить с ее приятелем, который разводил собак. Тот, ничего не зная о детях, стал воспитывать Джастина вместе со своими питомцами. Через два года ребенку поставили диагноз «статическая энцефалопатия». Сканирование мозга мальчика показало множество отклонений, хотя родился он здоровым.
Доктор Перри переместил Джастина в отдельную палату и сократил количество ухаживающего персонала – ребенку нужны были контакты с постоянными надежными взрослыми, а не вереница чужих людей, которых он боялся. Сам доктор Перри стал каждый день проводить время с Джастином, осторожно выстраивал отношения.
Вскоре к его усилиям присоединился специалист по лечебной физкультуре. Через неделю Джастин научился сидеть и стоять с поддержкой, а через три недели пошел. Следом работу с ребенком начали логопеды. Вскоре мальчику удалось найти приемную семью, в которой всего через несколько месяцев он показал невероятный прогресс. Доктор Перри отмечает, что на его памяти это самое быстрое выздоровление ребенка, жившего в условиях крайней запущенности. Спустя всего два года Джастин пошел в школу. Его приемные родители прислали Брюсу Перри фото мальчика при полном параде, а обороте фотографии было написано его собственной рукой: «Спасибо Вам, доктор Перри. Джастин». Новый положительный социальный опыт, постоянно повторяющийся в безопасной обстановке, возымел громадное влияние на мозг ребенка. Замечательным подспорьем в лечении стала семья – заботливые, любящие и внимательные люди, которые готовы были давать ребенку поддержку, с пониманием относились к его особенностям. «Младенцы нуждаются в любви и внимании в той же мере, в какой им нужны пища, вода, сухая одежда и кров», - резюмирует доктор Перри.
Глава 7: Сатанинская паника
В маленьком городке Гилмер на востоке Техаса социальные службы изъяли из семей 16 детей по причине жестокого обращения. Всем семьям приписывали поклонение культу Сатаны. Началась история с отца семейства, который насиловал своих детей. Из его семьи совершенно обоснованно изъяли 4 ребенка. А дальше ситуация в городе вышла из-под контроля: было объявлено, что это не частный случай, а проделки целой секты сатанистов. Под подозрением оказались семьи друзей и родственников насильника. Детей изымали и помещали в приемную семью, уверовавшую в культ Сатаны. Опекуны хотели вытравить зло из детей и применяли запрещенную и опасную для жизни «терапию удерживания» (взрослый стискивает ребенка и не позволяет ему шевелиться), заставляли бегать по лестнице до изнеможения, причиняли боль. Сотрудники Службы защиты детей поощряли эти средневековые пытки. Дети, которых мучили полоумные опекуны, «раскрывали» не только участие своих родителей в сатанинских ритуалах, в убийствах, в насилии, но и выдавали имена их друзей, которые якобы тоже имели отношение к делу. И тогда изымали новых детей. Так произошло со второклассником Брайаном, разумным серьезным мальчиком, благодаря которому и раскрылась в итоге эта ужасная ситуация.
Брюс Перри работал с группой пострадавших детей. Этот опыт показал, что запуганный ребенок всегда говорит то, что хочет услышать от него взрослый. Даже если это самая ужасная и невыносимая ложь. Терапия помогла многим детям Гилмора справиться с последствием нанесенных им травм и снова лучшие результаты показали те дети, которые могли похвастаться поддерживающим любящим окружением.
Глава 8: Ворон
История Эмбер, девочки 17 лет, началась для доктора Перри в больнице. Девочку нашли без сознания в школьном туалете и привезли в клинику Скорой помощи. Пока доктора пытались понять причину глубокого обморока ребенка, сердце Эмбер остановилось. У ее матери началась истерика, и доктора Перри попросили заняться ею, чтобы врачи могли беспрепятственно работать с Эмбер, которая впала в кому.
Брюсу Перри удалось выяснить у матери, что накануне случившегося звонил ее бывший сожитель, который тайно насиловал девочку в течение нескольких лет, начиная с 7-летнего возраста. Как только ситуация с насилием вскрылась, девочке тогда было 9 лет, мать выгнала сожителя, но вред уже был причинен. Доктор Перри понял, что звонок этого человека напугал Эмбер настолько, что она впала в кому.
Врачи смогли привести девушку в сознание в течение суток. Не сразу, но она рассказала психотерапевту, что когда сожитель матери насиловал ее, она «уходила в безопасное место в своей голове». То есть диссоциировалась. В своем «убежище» Эмбер становилась Вороном - Черной Смертью. Пока продолжались годы насилия, Эмбер не могла учиться, жить нормальной детской жизнью, даже спать - она находилась в постоянном страхе. Постепенно девочка научилась «контролировать» ситуацию - сама давала выпивку сожителю матери и провоцировала его действия. Зато после этого жила относительно спокойно, училась, спала ночами - знала, что он не придет в ближайшее время. Однако в каком-то смысле такой «контроль» усилил психологическую травму – Эмбер испытывала чувство вины.
Последствия травмы остались в жизни Эмбер надолго. Чтобы заглушить внутреннюю тревогу, она резала себе руки. И, пуская себе кровь, теряла связь с миром, превращаясь в сильного Ворона. К счастью, девочке помогла терапия и деликатная поддержка любящей матери. Она заботилась об Эмбер и ни разу не обвинила ее в случившемся, что, к несчастью, делают многие другие матери, оказавшись в похожей ситуации. Постепенно аутоагрессия Эмбер прошла, обмороки прекратились. Она окончила школу, колледж и выбрала профессию соцработника.
Глава 9: «Мама врёт, мама делает мне больно, пожалуйста, вызовите полицию»
Джеймс жил в приемной семье, где кроме него воспитывалось еще трое приемных детей и один кровный. Но именно Джеймс, по словам приемной матери, оказался неуправляемым – он убегал из дома, выскакивал на ходу из машины, пытался выпрыгнуть в окно, да еще и постоянно болел. Мальчику ставили тот же диагноз, что и Леону, убившему двух девочек-подростков, - РРП (реактивное расстройство привязанности). Но если Леон всюду демонстрировал асоциальное поведение, то Джеймс был демоном, по словам опекунши, лишь дома. А в школе и в больнице он вел себя хорошо, по крайней мере, никто на него не жаловался.
Главной загвоздкой в истории Джеймса оказался не он сам, а его приемная мать. Брюс Перри отмечает, что многие дети потеряны для лечения, для психотерапии только потому, что их родители не могут или не хотят изменить вредные поведенческие образцы. Опекунша Джеймса внушала всем, что у ребенка РРП и постоянно меняла врачей, чтобы у мальчика ни с кем не формировалось доверительного контакта. На деле женщина сама травила ребенка, выталкивала его из окна, выпихивала из машины. У нее обнаружился делегированный синдром Мюнхгаузена – недуг, при котором пациент пытается представить больным другого человека. Приемная мать Джеймса причиняла намеренный вред ребенку с целью получить поддержку и внимание врачей, соцработников, общества. А те «велись» на ее рассказы, поскольку в детской психиатрии принято навешивать ярлыки аутизма, шизофрении и других расстройств вместо того, чтобы признать тяжелый посттравматический синдром.
Опекуны Джеймса, когда реальная ситуация вскрылась, были лишены родительских прав в отношении всех 5 детей, включая кровного. Эта история напомнила доктору Перри о том, как важно создавать детям безопасное пространство, чтобы услышать правду. О том, как важно слушать детей. И еще больше убедила в верности выбранного им пути по распространению знаний - образовательные усилия должны охватить всех взрослых, которые взаимодействуют с пережившими травму детьми. Без знаний невозможна адекватная помощь.
Глава 10: Доброта детей
История Питера, 7-летнего мальчика из России, кричит: «детские дома не помогают детям, они наносят им вред».
Питера усыновила американская семья, когда ему было 3 года. Спустя 4 года жизни с любящими родителями он все еще вел себя как младенец. У него были отставания в речи, в развитии, проблемы в счете и, как следствие, трудности социализации в школе. Причина тому была только одна – длительная депривация в детдоме. Первые три года Питер рос на «складе детей» - в доме ребенка. 60 детей в группе и всего 2 сотрудника, которые делали обходы для кормления и смены пеленок. Никакого взаимодействия, контакта, ни единой возможности оказаться у взрослого человека на руках, услышать ласковое слово или получить нежное прикосновение. В результате тотальной сенсорной депривации ребенок в три года не говорил, не ходил, раскачивался и сосал собственный палец. Раскачивания и сосание пальца сохранились до 7 лет, несмотря на усилия родителей, которые уже были в отчаянии и валились с ног от усталости после четырех лет усилий, которые мало к чему привели. Отделы мозга Питера, которые не стимулировались в младенчестве, теперь «западали». За первые три года детский мозг вырастает на 85% от размера мозга взрослого человека, если у ребенка есть контакт с собственными взрослыми. Но у Питера этого не было. Он выглядел на 7 лет, а мозг его был развит где-то на годик, а где-то на три.
Брюс Перри инициировал комплексное обследование ребенка и провел магнитно-резонансную томографию мозга. По результатам был разработан маршрут лечения - нейропоследовательный подход, который учитывал последовательность формирования нервной системы. С родителями была проведены разъяснения, что ребенку нужен уход по возрасту, в который он не получал внимания, заботы и был травмирован. Это потребность ребенка, которую нельзя игнорировать. «Питеру очень повезло, вы прекрасные родители, - отметил Брюс Перри. - То, что вы делаете - это героизм».
Ключ оказался в том, чтобы воспринимать ребенка в соответствии с его уровнем развития, а не биологическим возрастом. И поддерживать родителей, которые были истощены эмоционально и физически. В дополнение к усилиям семьи Питер стал получать занятия с логопедом, специалистом по реабилитации, невропатологом, педиатром, а также курс лечебного массаж, уроки музыки и движения. Но главной трудностью оказалась школа. Одноклассники не воспринимали Питера как равного. Дома Питер показывал хороший прогресс, но в школе он испытывал слишком сильный стресс и его состояние моментально ухудшалось. Дети не могли понять, почему 7-летний ведёт себя как 2-летний. Берет без спросу чужие вещи, не понимает, когда молчать, а когда говорить, забирается на колени к педагогу, устраивает истерики. В итоге сверстники стали избегать и бояться Питера, агрессивно реагировать на него. Он был развит интеллектуально, но не догонял ребят в социальном поведении.
С разрешения Питера и его семьи Брюс Перри приехал в школу Питера, чтобы поговорить с его одноклассниками о мозге человека. У доктора был свой план: он намеревался превратить одноклассников Питера в коллектив его «терапевтов». «Мы пригласили Питера в Хьюстон, потому что хотели изучить его удивительный мозг», - объяснил доктор. И стал рассказывать детям о том, как важно, чтобы мозг получал стимулы от прикосновений, разговоров и взаимодействия с людьми. Он объяснил детям, что из-за отсутствия семьи Питер первые три года жил в кроватке, не ходил, не говорил, не стоял. Зато потом он невероятно быстро учился, выучил английский, научился бегать и прыгать. «Спасибо, что помогаете ему», - закончил выступление доктор Перри.
После лекции Питер стал популярным. Одноклассники боролись за право сидеть с ним рядом. Его приняли, стали защищать и – как задумал доктор – класс превратился в терапевтическую среду для Питера, которая позволила ему быстро догнать других детей. У него прекратились приступы, он больше не закатывал истерик, не вел себя вызывающе - видимо, все это было вызвано непониманием и отверженностью. К старшей школе Питер уже ничем не отличался от одноклассников, он прекрасно себя вел и хорошо учился. Его семья и сверстники вылечили его, создав вокруг заботливое сообщество. А терапия только усилила эффект.
Глава 11: Исцеляющая общность
На основе исследований и большого опыта практической работы Брюс Перри приходит к выводу о том, что травмы и реакции на них человека не могут быть поняты вне контекста его истории и отношений. Самые травматичные аспекты несчастий – это разрушение отношений. Особенно драматично они влияют на детей. А исцеление от травм лежит в области доверия, безопасности и возможности быть любимым, права самому любить. Даже при лучшей терапии и медикаментах реабилитация ребенка невозможна без постоянной связи с любящими заботливыми людьми.
Доктор Перри уверен - главная профилактика травм и успех исцеления - это здоровое общество, которое ценит семью и бережет своих детей. Очень плохо на психическое здоровье человечества повлиял распад «большой семьи» – если в средние века средняя группа близких родственников, живущих рядом, составляла 20 человек, то в 2000 году она стала меньше 4 человек. Широко пропагандировалась разобщенность, самодостаточность. Хотя такие идеи противоречат фундаментальной биологии человеческого вида - человек не может любить себя, если его не любили в детстве и он сам никого не любил. «Способность любить не может быть выстроена в изоляции» - утверждает доктор Перри. Современному обществу придется создать новый мир, чтобы выжить - мир, который «будет укреплять человеческие связи, а не игнорировать и разрушать их».